Следы

Я наследил. Оставил после себя кучу неоплаченных  счетов. За электроэнергию, газ, воду. Телефон. Просроченную стоянку. Личные долги, от которых не убежать. Наплодил безотцовщину. 6 летняя дочь с неприкаянной мамашей. Дочь от первого брака 18 лет и ей требуется особая забота. Потерянные компании. Когда-то процветающие, а ныне со шлейфом невозвращенных обязательств. 

Дорогие костюмы, свитера, рубашки, обувь, которые раньше аккуратно висели на плечиках, хранились в особых деревянных платяных шкафах, дышали лавандой и раз в год проветривались особым образом, теперь скомкано лежат в мешках. И вряд ли подлежат восстановлению. Коллекция редких cd дисков, дорогущие гитары, уникальное банджо, раритетные музыкальные усилители и другая аудиотехника , роскошные часы известных марок, новый Range Rover, три огромные квартиры в элитных домах, двухэтажный особняк-офис, несколько магазинов в торговых центрах, пластиковые карты. Все ушло за долги, распродано за четвертак, за мизер ниже плинтуса.

Я был брошен женщинами, оставлен друзьями. Частицы меня остались во всех этих вещах, всех этих людях. Атомы моего тела разлетелись по свету. Душа распалась на нейтроны. Я стал токсичен, опасен, от меня можно было словить заразу.  Ох как это было печально…

Я все просрал. Облажался. Спалил дотла. Внутри меня кровоточит, я подыхаю от одиночества. Я оказался слабаком, несмотря на все свои достижения, я всю жизнь лишь играл в крутого парня.  А на самом деле был задротом, как, впрочем, и все остальные. Этой крутизной лишь прикрывается слабость. Каждый пригвожден к своему собственному кресту.

Нужно держаться за разум. Только он ещё может вывести. Подарить надежду, дать опору, зажечь маяк. 

Словарь неопределенностей. Из него я вывел для себя формулу отношений между людьми. Чем они невнятнее, тем легче дать задний или сказать, что тебя не так поняли. Я как плакатная родина-мать всегда старался артикулировать позицию. Слишком был уверен в себе. Тебе все сходит с рук, когда знают, что ты не боишься крови и можешь причинить боль. Но все меняется. В какой-то день тебе нечем ответить на очередной вызов, будь она неладна, судьбы. И твоя оболочка скукоживается, превращается в  тряпку, которой полируют обувь или полосуют на бинты, чтобы залатать раны. 

Не нужна яркая позиция в жизни. Конечно, если ты не команданте Че. Хотя он тоже плохо кончил. Не высовывайся, вот все что от тебя требуется. Не встревай без надобности в разговоры. Позиция должна быть как шар в боулинге. Круглая, как ни крути. И с отверстиями, чтобы было за что ухватить. Не хватило мне мозгов сидеть молча. И перед кем пускать слюни? И перед кем метать бисер? Для этих хуесосов ты лишь клоун на манеже. А ну давайте-ка посмотрим представление. Вдруг будет интересно. Аплодисменты слабое утешение, если за ними одиночество, тоска и голодный ужин. 

Охренительная вещь сочувствие.  Ищешь его у близких, друзей  А в ответ лишь пустота. А то и неприязнь. Не стоит ничего рассказывать: ты такую драму передаешь, а им и дела нет. Поэтому дерьмо, пытаться вызвать у кого-то жалость. Не дождётесь. Жалость подразумевает участие. А вот этим добром как раз не делятся. Берегут для себя.  

Как причудливо устроена наша жизнь. Делаешь одну единственную ошибку. А потом другую. И ещё одну. И даже не замечаешь как это это входит в привычку. А когда оглядываешься, видишь чего ж ты натворил. Мама... Исправить нельзя. Слишком поздно. Позвоночник выламывается  из тела. Сам заложил мину замедленного действия. Поджег этот чертов бикфордов шнур. И вот запал вспыхнул.

Фантомная боль. Выбрасываешь выпитую бутылку вина в мусор, смываешь бокал и переживаешь. Словно сейчас войдёт жена и станет укорять тебя в выпивке. Заметаешь следы. Ковбой! Уже 2 года твоё пьянство никому не вставляет. Подыхай в одиночестве. Можешь закапывать бутылки поглубже. Их никто не ищет. Какое дерьмо жить прошлым без будущего. 

Хуже всего быть безоружным в духовном смысле. Когда даже не помышляешь, насколько ты не готов к другой судьбе. Если случился пожар, не дай никому, конечно. Или что-то пошло не так в работе. Перетрется.  Пройдёт первый шок. Затем соберёшься и выстоишь. Начнёшь по-новой. Потому что остаётся фундамент. Могут даже помочь. У нас любят сочувствовать погорельцам. Заискивают перед стихией. Ставят себя на их место. Со мной другое. Кому обьяснить, что ты все делал неверно? Что не жил, а притворялся. Был не тем, к кому они привыкли. Да и сам привык.  

У Бабеля сказано: "Отец мой был доверчивый к людям, он обижал их восторгами первой любви, люди не прощали ему этого и обманывали".  Селин высказался проще: "Люди мстят за сделанное им добро". Я в своей шкуре тоже пытался любить. Слишком многих. Слишком сильно. Душа моя была нараспашку. Меня измотала эта любовь. Не осталось ничего для себя. Я спекся. И когда пламя погасло, оказалось, что никто не хочет  мерзнуть у тлеющей головешки. Ледяной холод. Вот чем от меня веет. Не хочу думать, что я сдулся. Но скелет обмяк. 

У каждого своя война и свой мир. На моем фронте пока без перемен. Слишком много врагов и нет союзников. Один внутри своего одиночества.  

Я выставляю себя на поругание. Радуйтесь, гнобите. По-крайней мере никого не тяну за собой. Если кого и зацепил, извините. Но все равно-это моя выгребная яма. 

Какая пустота разверзлась перед мной. Огромный пустой космос. Из тоски и одиночества с химерами бледных акул. И что там ещё: выцветшие медузы, холодные змеи, голые сколопендры, вся нечисть мира. 

Тянись до звёзд. Когда тебе 25, ты ещё хочешь дотянуться до этих блядских звёзд. До их магического серебряного блеска. Планы бросают тебя на амбразуру из песен и стихов. Горячая кровь выдувается из вен. 451 по Фаренгейту. Точка кипения. Сколько тебе нужно сделать бессмысленных движений и совершить ошибок, чтобы так высохнуть внутри? Зачем все это?  И отчего земной путь так извилист? Неужто на Голгофу? И как другие умудряются избежать тяжелой судьбы? Хер его знает. 

В мире полно войн. Конфликтов. Расовых. Из-за нефти, территорий. Денег. Амбиций. Из-за нежелания уступить и поступиться. Как будто людям мало загибаться от собственного одиночества и безысходности. Все равно ляжем костьми в основания мавзолеев императоров. Какой бы философией не руководствовались. И какие бы корабли не построили. 

Я возвращаюсь домой. Вернее, меня несёт воображение. Как должна выглядеть мечта?Обменять свою ничтожную жизнь на 100 баксов? На завтрашний день с гарантированным апельсиновым соком по утрам? На место в отеле, оплаченном за неделю вперёд?  Бутылка вина режет меня под завязку. Вскрывает черепную коробку как банку шпрот под новый год. Дарит счастье. В свежем воздухе, в асфальте, шипящем под колесами, в сломанных ветвях, которым по хер на заботу о экологии. В этих не дошедших звонках, какие бы разрывались от ненависти и возмущения всего лишь год назад. Слог, стиль, водопад слов. Все тает под надломленным льдом вернувшейся весны. Нет ни скверны, ни благодати. Одна лишь подтаявшая изморось. Дрожь земли, грязь, намотанная на кроссовки, прохлада небес тянут меня домой. Взгляд из окна автобуса, самолета, такси рисует на стекле перспективу. Тебя либо ждут, либо ты никому не нужен. Как чёт и нечет. Кому как сложилось. Все так просто. Ничего нельзя изменить. И все может измениться. Я хочу закурить и глубоко затянуться. Какой кайф, выдуть этот дым в мурло несостоявшейся жизни.