Еврей

Странно, когда твой отец еврей, а мама русская. Особенно, если ты носишь папину фамилию. Кругом тебя считают иудеем со всеми вытекающими. Ну типа, ты не пропадёшь в этой жизни, всегда при деньгах, как будто не бывает бедных евреев, а если тебе повезло, то непременно добавят, ах ты хитрый еврей. И когда их разочаровываешь, с тебе с укоризной говорят-как же так, как ты сумел попасть впросак, ты же еврей. В какой-то момент жизни это так бесит, что решительно идёшь в синагогу к своим, одеваешь кипу и начинаешь молиться. Типа, вот я и пришёл. Я свой, давайте дружить, евреи. И вот тут, как бы поделикатнее сказать. Не то, чтобы наступает разочарование. Потому, что сложно сожалеть о том, чего у тебя никогда не было. Но вот случается некий когнитивный диссонанс. Оказывается, ты не иудей. Папа не в счёт. Евреи считают тебя своим по маме. Тебя могут звать Соломон Абрамович Шпик и ты будешь кто угодно-русский, грек, казах, француз, но гой. И, наоборот,  Иван Фёдорович Морозов может быть чистокровным своим. Теперь вы понимаете, почему у Жириновского папа юрист?  Сложно отделаться от ощущения своей недоделанности. Вроде и лицом и ростом вышел. И образование достойно получил. Даже финансовое благополучие обрёл. А к какому пристать берегу не понимаешь. Носишься как утлое судно посреди реки. Свой среди чужих, чужой среди свой. Причём где какой, уже и сам не осознаешь. Конечно можно постараться. Принять гиюр, это такой обряд посвящения в иудаизм, сделать обрезание, сдать экзамены и тогда не один жид в синагоге к тебе не придерется. Стать евреем не пара пустяков. Зато у тебя появляются преимущества. Ты сможешь одевать тфилин  не спрашивайте меня, что это. Это такая кожаная коробочка, которая крепится на руку и заменяет ветхозаветным сотовый телефон. С ее помощью они ментально обмениваются информацией. Ну типа как в Аватаре. Ещё ты сможешь в праздник размахивать над головой сырой курицей. Не евреям это запрещено..
 Мне позвонил Илюша, и сказал приходи на праздник, покрутим курицу. Я приехал, мы вышли во двор синагоги, но в самый ответственный момент, когда я взмахнул синей птицей над головой появилась какая-то женщина и дико заорала:-Ему нельзя, прекратите немедленно!  Нельзя, так нельзя. Чтоб вы так жили, как я ее крутил. Если понадобится, я смогу развлекаться с курицей в любом другом месте. Правда, синагога – единственное место, где это можно делать без последствий.
Но за спиной все равно будут шептать: хоть он принял гиюр, а так его мама не иудейка. Ну любят они перемывать косточки твоим предкам. Но это только между собой, в лицо ни-ни. Закон есть закон. Вот я думаю-навлекать на себя все эти сложности, оно мне надо? Как в том анекдоте: -Тебе мало того, что ты негр? Ради чего? Чтобы некто Есик лишний раз сказал мне здрасьте? Через год он все равно отъедет в Израиль и я его никогда не вспомню. Не ходить в синагогу не могу. Зачем мне отказываться от общения с создателем, если душа иногда просит прощения. Вот так и приходится жить в двух измерениях, находя компромиссы с евреями и гоями. И на вопрос, что я скажу Б-гу, находясь перед ним, я отвечу-Я ещё не определился.